Знать и помнить [Диалог историка с читателем] - Александр Михайлович Самсонов

Еще раньше я ощутил стремление людей к открытости, гласности, демократии, читая столь разные письма, поступающие на мое имя. Посмотрите, какими оттенками, настроениями наполнены строки, где говорится о перестройке. Каким убеждением, радостью, верой звучат они в письмах Р. Дж. Джумакулыева («Верю в необходимость перестройки»), Н. А. Пахомова («Наступило сегодняшнее время, когда особенно хочется жить, работать и радоваться всем изменениям, которые происходят в нашей стране»), А. С. Ашрафова («Наконец-то справедливость восторжествовала!»), И. М. Базулева («Я чувствую по настроению людей, что они испытывают большую радость и великую гордость, живя в историческую эпоху перестройки нашего общества, гласности и демократизации»)…

Впрочем, немало и таких писем, где желание перемен перемежается с сомнением в их возможности.«…Я для себя определил несколько основных показателей, по которым намерен судить о перестройке — не очередная ли это кампания?» (Г. Р. Клейнер, г. Одесса). «Многие думают: а вдруг все вернется?.. Бытует и такая „теория“: сейчас всем дадут высказаться, а потом опять „гайки закрутят“»! (А. Солоухин, г. Москва). «Нынешние перемены стали возможны лишь потому, что возмужало поколение, чья юность пришлась на 50-е годы, время XX съезда. Но как потом последовали годы застоя, так на смену этому поколению придет поколение людей, воспитанных в „брежневский период“. Что же потом?» (Н. П. Потапенков, г. Тбилиси).

Есть (совсем немного) письма, авторы которых признаются, что не верят в перемены, происходящие в стране: «Гласность, перестройка. Вам хорошо говорить! А мне иногда кажется, все это там — в Москве, в Кремле. А за сто метров — и ничего нет.» (Н. К. Субботин, пос. Пристень Курской обл.).

Что ответить моим корреспондентам на эти вопросы? Я разделяю мнение П. А. Носырева, который спрашивает: «Будут ли новые ошибки?» И сам отвечает: «Вероятно, будут». От ошибок не застрахован никто, тем более общество, взявшее на себя груз поиска новых путей к своему экономическому, политическому, нравственному совершенствованию. В каких-то звеньях этого поиска могут возникнуть пробуксовки, тупиковые ситуации. Значит, надо уметь, как учил Ленин, делать шаг назад в поисках лучшего решения, чтобы потом сделать два шага вперед, наверстать упущенное.

И как корабль перед дальним плаванием нуждается в самой тщательной проверке на прочность, надежность всех агрегатов, так и обществу на переломном этапе развития следует оглянуться назад, критически изучить накопленный опыт, облегчить наш «корабль» за счет преодоления ошибок, просчетов, близоруких решений, которые мешали прежде и которым не должно быть места в настоящем и будущем. Как не согласиться с одним из авторов: «Перед тем как строить (или даже перестраивать), нужно все-таки ломать психологию страха».

Думается, подавляющее большинство сегодня разделяет мнение: чтобы лечить или предупредить заболевание, надо изучить саму болезнь, понять причины, ее вызывающие. В нашем случае речь идет о социальной болезни, имя которой — механизм торможения перестройки. Читатели не отрицают наличия этой болезни. Правда, одни из них сводят причины ее к негативным последствиям руководства Н. С. Хрущева, Л. И. Брежнева: «Сейчас нам жить тяжело… главным образом, морально. Нет у нас теперь Великой Идеи» (Г. Г. Чернов); «…Хрущевские ошибки породили жажду купеческой наживы, казнокрадства, такие масштабы взяточничества и хищений социалистической собственности, каких мы при Сталине не знали» (М. Ф. Иващенко).

Другие читатели, на мой взгляд, судят иначе, глубже. По их мнению, причины сегодняшнего механизма торможения уходят корнями в 30―40-е годы — к годам культа Сталина, когда происходили отступления от ленинских принципов строительства социализма, когда институты социалистической демократии деформировались и часто бездействовали, когда насаждались административно-командные методы управления и целые поколения советских людей воспитывались в духе послушных исполнителей — «винтиков». Перечитаем несколько высказываний.

«Память о сталинских репрессиях живет не только в умах, но и в генах. Семена страха, лицемерия, жестокости, посеянные Сталиным, дают всходы и сейчас» (Э. Белевская); «Эта структура была сформирована специально для командно-административных методов, они ей свойственны от природы — как же можно ждать от нее чего-то другого?» (Ю. Карабчиевский); «Культ личности подготовил почву для длительного застоя в последующем, а самое главное — воспитал неверие, обман, ложь» (В. С. Девятов); «Поколение, которое сейчас живет, во многом уже искалечено. Поэтому медленнее, чем хотелось бы, идет перестройка» (И. Оболенская); «Сталин в 1939 году заменил идею самоуправления общества, участия народа в управлении развитием административно-государственных институтов власти в угоду себе. От этого пошли корни стяжательства, карьеризма, воровства на посту» (В. А. Андреев); «А продовольственная проблема — разве это не следствие коллективизации „по Сталину“? А 1941 год? А насажденная Сталиным политика подбора кадров?.. Эти принципы подбора кадров настолько прижились, что сегодня, когда нам дали возможность самим выбирать руководителей, мы не знаем, как это делать» (Г. Р. Клейнер).

Трудно не согласиться с этими доводами. Хотя, допускаю, что найдутся люди, которые и не согласятся. И тем не менее нельзя не заметить общее для всех пишущих: читатели единодушно признают наличие механизма торможения перестройки, все считают, что темпы нашего продвижения вперед зависят от того, как решительно общество сломает его. «Нужно оказать достойную оппозицию не тем, кто творит перестройку, а тем, кто ею умело прикрывается» (Ю. Дротьев), «Быстрей проводить перестройку, сметать со своего пути всю нечисть, всю сталинскую бюрократию» (Н. Д. Гузненко)…

В перестройке, охватившей все сферы нашей жизни, ряд читателей выделяют неотложные проблемы экономики. Отсутствие в магазинах разнообразных и добротных товаров, наличие дефицита, спекуляция — вот чем оборачивается неповоротливость экономики, забвение интересов покупателей, ориентация преимущественно на валовые, количественные показатели. А. П. Новоселов убежден, что мы топчемся на месте в росте производительности труда, и в доказательство приводит таблицу за 40 лет, из которой ясно, что на протяжении последнего десятилетия мы «застыли», догоняя США по росту производительности.

Да, недостатков в развитии нашей экономики предостаточно. Но нельзя оспаривать те поистине титанические усилия партии и правительства, которые предпринимаются на протяжении последних лет. В стране разработан и последовательно реализуется целый комплекс мер по развитию самостоятельности предприятий, упрощению структуры управления экономикой, сокращению административно-хозяйственного аппарата и т. д. Широкие возможности перед трудовыми коллективами открывает Закон о государственном предприятии.

Нынешняя перестройка, как утверждает Э. В. Новиков из г. Коврова Владимирской области, «делается по приказу сверху, а не потому, что ее потребовал народ». Это далеко не так. Делается она на основе тщательного изучения прошлого опыта, анализа ошибок и упущенных возможностей, главное же — во имя народа, его интересов и чаяний, выраженных им самим через широчайшую трибуну собраний и митингов, через прессу, через многие миллионы писем в ЦК КПСС, государственные и советские органы.

Приведу несколько строк из письма Б. К. Кикнадзе из г. Свердловска: «Во все времена, и особенно сейчас, модно кивать на „верха“… Очень удобная позиция недобросовестных людей